Пятничный четвертьфинал проекта «Голос» должен был пройти в ожидаемо накаленной, но рабочей атмосфере. Двенадцать молодых и амбициозных вокалистов боролись за контракт со звукозаписывающей компанией Universal и право называться «Голосом» России.

Впервые решали, кто из них проходит дальше, не только наставники, но и зрители – путем SMS-голосования. Волнение, кашель, белые лица конкурсантов – все, как надо. Зал был переполнен (мест для массовки не хватало – многие топтались за кулисами в ожидании чуда), съемка пыхтела паровозом, все шло по плану. Но вдруг взорвался Интернет: «У всех есть уверенность, что это прямой эфир? Что-то неприятное закралось…»

Автор «гранаты» - телекритик Ксения Ларина (та самая, которая в эфире своей радиостанции назвала Тину Канделаки гастарбайтером). Представители Первого канала вежливо отстреливались, что эфир - прямее некуда. Откуда вообще возникли сомнения в честности телевизионщиков? Дело в том, что отечественное ТВ не раз искушало терпение зрителя «кривыми эфирами». Чаще всего бывает, что обещанный прямой эфир достается только самому восточному Владивостоку, а остальные орбиты вещания смотрят программу в записи. Но в этот раз эфир и правда был самым что ни на есть прямым на всей территории страны. В том же Владивостоке программа началась в половине пятого субботнего утра. Кажется, впервые  вся страна смотрела одну и ту же программу! В тот самый момент, когда гвалт в Сети нарастал, из самой темноты закулисья на съемочной площадке материализовался Константин Эрнст.

- А передайте-ка привет Ксении Лариной, - произнес Эрнст на ухо режиссеру. – И сказать, что мы действительно в прямом эфире. Нам важно, чтобы все знали, что мы делаем это честно! Передаем привет Ксении. Мы реально в прямом эфире!», – заявление Дмитрия Нагиева со сцены «Голоса» словно озвучивало мечту девочки из далекого северного города, которая давно шлет письма в Останкино для «дяди Димы». А Нагиев даже станцевал в стиле «жига-дрыга», как герой Джонни Деппа в финале мультфильма «Алиса в стране чудес».

В тот вечер ведущий был сам инферно. Длинный черный сюртук, распахнутый на груди, и фирменные очки выдавали в ведущем если не вернувшегося с гастролей кота Базилио, то самого Морфеуса из «Матрицы».