Дмитрий Нагиев занят всегда, и это не отговорка для журналистов, а реальность. Поэтому возможность включить диктофон хотя бы во время семиминутного перерыва между съемками – редкая удача.

– Дмитрий, ваши поклонники наверняка удивились бы, узнав, что съемки популярного сериала проходят… на заводе!
– Со времен перестройки предприятия сдают в аренду свои площади. Поэтому мы, киношники, кочуем с сахарного завода на галошеобрабатывающий – и далее по списку… В самом павильоне вполне прилично, есть даже чистые участки, но вокруг просто ад.

– Да, не Голливуд. Хотя там и похлеще бывает.
– Это наши иллюзии, что где-то – хлеще. Давайте будем честными: хлеще, чем здесь (смеется), но в то же время и веселее, нигде быть не может.

– Сегодняшний съемочный день тоже весело складывается?
– Я по опыту знаю: когда снимается весело, потом не всегда так же выглядит на экране. Сейчас, слава богу, есть возможность юмор обдумывать и обсуждать с режиссером, потому и результат радует. Вот снимаем второй сезон сериала «Два отца и два сына». Надеюсь, удача ждет и сериал «Физрук».

– А что скажете о детском «Голосе», который вы ведете?
– Признаюсь, с детьми гораздо сложнее работать, чем со взрослыми. И к соведущей Наташе Водяновой нужно было найти подход. Первое время у нас были ровные, но, скажем так, сложные отношения. Это сейчас мы вроде как перешли в разряд товарищей и даже позволяем себе обмениваться эсэмэсками.

– Все знают, что вы за словом в карман не полезете. Однако вы утверждаете, что всегда были зажаты и до сих пор эта проблема существует…
– Так и есть. Но я давно в профессии – научился скрывать это от широкой публики.

– Если вы с детства были зажаты, как же появилась мечта о лицедействе?
– Этому нет объяснения. Сколько себя помню, я всегда хотел стать либо разведчиком, либо актером, но не знал, где учат на разведчиков. Желание стать бойцом невидимого фронта появилось у меня после замечательного польского телефильма «Ставка больше, чем жизнь» с главным героем капитаном Клоссом. Помню, бабушка из старых носков сшила мне перчатки, в которых я изображал разведчика, вскрывая бабушкины сетки, как сейф.

– А физической подготовкой вы активно занялись случайно не под влиянием еще одного супермена тех лет – Гойко Митича?
– Наверняка потоптались по мне и Гойко Митич, и Ален Делон, и Бельмондо. В то время мальчишкам было у кого поучиться. Это сегодня мы с вами не сможем назвать стопроцентных героев, на которых пацанам не грешно быть похожими.

– А как же экранные герои вашего сокурсника и друга Игоря Лифанова?
– Это все-таки другое. То, что мы сегодня делаем, – во многом проходные вещи. А названные имена останутся на десятилетия уж точно.

– Не могу не спросить о главной мужской привязанности – автомобиле. Или я не в точку?
– Что вы, автомобиль – необходимая часть моего «гардероба». Каждый день начинается с автомобиля. Я еду на работу минимум час двадцать, если нет пробок, и столько же – назад. Если это вечер пятницы, то еще дольше. Много времени провожу в машине, поэтому с годами, когда кинематограф вдруг повернулся ко мне… не скажу лицом, но хотя бы боком, я стал предъявлять к автомобилю достаточно высокие требования. Особенно к задней его части, поскольку в Москве езжу с водителем.

– Есть у вас на этот счет капризы? Цвет, например?
– Мне больше нравятся черные или белые машины. Что касается неоспоримых достоинств – это в полной мере S-класс. Он подразумевает откидывающиеся задние сиденья. Актеры знают, что лишние полчаса сна хотя бы в полулежачем положении – это важно. Кстати, сейчас я вернусь на площадку, мы снимем последнюю сцену, потом я прыгну в автомобиль и помчусь в аэропорт. Вечером у меня спектакль в другом городе.